МОХ-топливо - это фактор опасности или прогресса?

N2(6) 2000 г. Содержание
< Предыдущая статья | Следующая статья >

Общественные слушания

МОХ-ТОПЛИВО - ЭТО ФАКТОР ОПАСНОСТИ ИЛИ ПРОГРЕССА?

А.Худяков, доктор физико-математических наук, профессор, бывший начальник лаборатории НИИ атомных реакторов

Представляем выступающего:
А.В.Худяков особенно хорошо известен тем работникам НИИ атомных реакторов, которые трудились в подразделениях института в конце шестидесятых - начале семидесятых годов. Анатолий Васильевич не скрывает, что вначале он работал по линии КГБ, о чем сообщает и в своем выступлении. Потом он несколько лет был секретарем парткома атомного центра, возглавлял лабораторию. Анатолий Васильевич не давал спуску ни одному преднамеренному сокрытию информации по фактам утечки радиоактивности, за что, кстати, до сих пор не любезен отдельным руководящим лицам НИИАРа.
Потом А.В.Худяков создавал новые физико-технологические подразделения системы АН СССР во Владивостоке и Благовещенске, был занят интересной научно-исследовательской работой. А когда рванул реактор на Чернобыльской АЭС, то отправился в Киев, стремясь своими знаниями и наработками, в том числе изобретенными им и его коллегами очищающими устройствами из цеолита, помочь спасению людей от губительного воздействия радиации.
Сравнительно недавно А.В.Худяков возвратился в Димитровград и активно включился в полезную для города работу. В частности, он приглашен в Димитровградский институт технологии, управления и дизайна и начинает вести аспирантуру. Анатолий Васильевич помогает также нашему "Центру содействия гражданским инициативам", став в нем ведущим специалистом по проблемам ядерной и радиационной безопасности.

При обсуждении важнейшей проблемы, вынесенной на суд населения и общества редакцией бюллетеня "Гражданская инициатива" и "Центром содействия гражданским инициативам", я считаю самым главным вопрос, обозначенный выше, в заголовке.

Конечно, нас, жителей Димитровграда и России в целом, поставленный вопрос не может оставить равнодушным. Для димитровградцев он является острым потому, что у нас под боком практически в полупромышленном масштабе ведутся работы по использованию оружейного плутония в топливных сборках и по их "сжиганию" в реакторах. А для России в целом эта проблема может встать во весь рост, если плутоний получит "зеленую улицу" и он будет широко применяться на других атомных электростанциях страны.

Свое мнение по программе МОХ-топлива я высказываю как специалист, имевший непосредственную связь с вопросами радиационной безопасности большую часть своей трудовой деятельности. Начинал я как раз в НИИАРе, куда в 1959 году попал на строящийся тогда атомный центр из университета по распределению. В те годы государство было обеспокоено многочисленными крупными и мелкими авариями на атомных объектах. Знаю об этом прекрасно потому, что я, новоиспеченный физик, оказался главным специалистом от КГБ и курировал именно вопросы радиационной безопасности НИИАРа. По долгу службы я был в курсе дел по всем неблагополучным внештатным ситуациям.

Защитив кандидатскую диссертацию и продолжая работать в НИИ атомных реакторов, но уже на научной стезе, в конце шестидесятых - начале семидесятых годов я тоже был увлечен проблемой МОХ-топлива. Главным генератором этой идеи в ту пору выступал известный ученый, профессор О.Д.Казачковский, возглавлявший тогда НИИАР. Он был ярко выраженным поклонником быстрых реакторов, которые по замыслу должны были обеспечить человечество на сотни лет неисчерпаемой энергией. И никому тогда в голову не приходило задуматься над вопросами безопасности использования плутония, настолько мы были увлечены самой идеей.

И все-таки возникающие на производстве случаи воздействия радиации на здоровье обслуживающего персонала заставляли оценить проблему применения плутония и с точки зрения безопасности. Жертвой одного такого чрезвычайного происшествия оказалась моя жена. А произошло ЧП по беспечности ее коллеги и случилось это на критической сборке НИИАРа, эксплуатирующейся без биологической защиты. Здесь возник самопроизвольный выход на мощность. Причиной была элементарная ошибка, связанная с добавлением воды в бак критсборки. Началась неуправляемая реакция, возник взрыв пароводяной смеси.

Всплеск радиоактивности был настолько велик, что сработала даже внешняя дозиметрическая сигнализация на здании реактора СМ-2, расположенного от помещения с критсборкой более, чем за 200 метров. Причем, между этими двумя зданиями стояла своеобразная мощная защита - корпус радиохимического производства.

В результате того чрезвычайного происшествия особенно сильно пострадали три человека, находившиеся в помещении во время подготовки критсборки к работе. Из них - две женщины умерли потом от рака. А мужчина, виновник того происшествия, жив и даже продолжает работать, но только не в самом НИИАРе, а в органе, который осуществляет надзор над атомным центром. Данный факт я оставляю пока без комментариев, потому что это тема для особо разговора. Скажу только, что ЧП, произошедшее на нииаровской критсборке и последующее лечение пострадавших - есть, на мой взгляд, преступление. Преступление небольшое по масштабам, локальное.

А вот ситуация, возникшая на Украине и Белоруссии после аварии на Чернобыльской АЭС, это, по-моему, уже крупномасштабное преступление, своего рода геноцид против собственного народа. Хорошо зная повадки нашего руководства, я организовал в Киеве независимую дозиметрическую лабораторию. Имея точную информацию о размерах постигшего населения бедствия, вступал в дискуссии с дезинформаторами, доказывал высоким лицам и предлагал конкретные варианты оздоровления окружающей природной среды.

Вот так, исходя из собственного опыта работы в атомных центрах и опыта ликвидации последствий аварий на ядерных объектах, учитывая также печальный опыт коллег, я пришел к выводу: от использования и развития атомной энергетики человечество должно отказаться! Мои доводы таковы. Во-первых, хотя реакторы имеют многоступенчатые степени защиты, рассчитанные практически "на дурака", тем не менее ошибки персонала происходят очень часто и их в дальнейшем не избежать. Во-вторых, тенденция утаивания от населения и общественности фактов утечек радиоактивности в положительную сторону не меняется, а наоборот еще сильнее ухудшается. К великому сожалению, верх берут корпоративные интересы руководства атомной отрасли и просвета в этом не предвидится. В-третьих, в наше время происходит регресс дисциплины работающего персонала во всех ипостасях: трудовой, производственной, технологической. Знаю, такое же положение и в НИИАРе.

Так о каком процессе использования оружейного плутония на базе НИИ атомных реакторов может идти речь?! Разве можно всерьез воспринимать уверения в надежности, радиационной безопасности работ с плутонием на атомных объектах, где для осуществления технологических процессов с опаснейшим радиоактивном веществом необходимо значительно повысить степень защиты окружающей среды и уменьшить сбросы и выбросы на несколько порядков, ибо опасность плутония для здоровья людей в 200000 раз больше, чем урана.

Надо также непременно учитывать, что промышленные предприятия для изготовления твэлов (тепловыделяющих элементов) работают во всем мире преимущественно на уране. Их невозможно перепрофилировать на плутоний. Значит, потребуется строить новые дорогостоящие предприятия, а это непосильная задача для нашей страны, которая и без того находится в глубоком финансовом кризисе. И пойти на такой шаг в ущерб истинным интересам страны, общества - есть безумие.

Да, МОХ-программа уже сейчас приносит деньги НИИАРу. Они идут на исследовательские работы и из бюджета правительства России, то есть из кармана российских налогоплательщиков, и из некоторых других держав - США, Японии. Однако дальше на работу с оружейным плутонием при условии использования его в реакторах затрат потребуется в десятки, в сотни раз больше. Так зачем же втягивать нашу страну в финансовую пропасть?! Ради денежных интересов Минатома и его предприятий?!

Считаю, программа МОХ-топлива должна быть осуждена как экономически неоправданная, вредная, последствия ее практического применения крайне опасны для людей, окружающей природной среды, а потому намечаемые планы Минатома и НИИАРа по использованию плутония в реакторах следует отнести к разряду преступлений перед человечеством.

Только факты:
"07.08.93 г. зарегистрирован факт повышенного общего и местного облучения одного работника. По международной шкале оценки событий данный факт оценивается первым уровнем шкалы. Причиной случившегося является ослабление контроля руководства НИИАРа за проведением ядерно-опасных работ при проведении загрузки облучающего устройства на реакторе СМ-3 (НИИАР в г.Димитровграде Ульяновской обл.). Получил переоблучение рук инженер Валентин Лобин. Пытаясь скрыть свершившийся факт, В.Лобин обратился к врачу только 17.08.93 г., а 19.08.93 г. переведен в 6-ую клиническую больницу г.Москвы. По данному случаю хочется задать два вопроса администрации - "Куда после переоблучения Лобин дел свой индивидуальный дозиметр, который он должен иметь?" и "Что, на реакторе СМ-3 нет регламентного контроля индивидуальных дозиметров, чтобы самой администрации контролировать учет доз персонала реактора?". Ответ на эти вопросы простой - на СМ-3 отсутствует система индивидуального дозиметрического контроля, или она не работоспособна".
(Из книги В.М.Кузнецова "Российская атомная энергетика: вчера, сегодня, завтра", М., 2000 г. С. 90)

< Предыдущая статья Содержание Следующая статья >